Только любовь! - Страница 2

Но все-таки, чтобы о ее образе жизни ненароком не узнали близкие, чтобы избежать возможных толков и пересудов, Виктория подстригла и завила свои тяжелые шоколадного цвета волосы и попросила Николь называть ее на людях Клоранс Бланш. Подруга, почти не требуя объяснений, но явно одобряя ее поведение, приняла правила игры.

Оставалась всего неделя до ее обещанного приезда, а также до двадцать первого дня рождения. А значит, совсем скоро решится ее судьба…

За спиной раздался взрыв дружного хохота, и Виктория, слегка вздрогнув от неожиданности, отвлеклась от своих размышлений. Она оглянулась и увидела веселую компанию молодых людей, явно туристов, оживленно переговаривающихся на немецком языке. Но через мгновение глаза ее невольно остановились на лице мужчины, который откровенно ее разглядывал.

Снова он здесь, подумала Виктория и, отвернувшись, нервно передернула плечами. Разве сыщикам не положено быть все время в тени и скрытно наблюдать за своей жертвой?..

Она сыграла последний аккорд, сорвав несколько разобщенные, но громкие аплодисменты слушателей, и, спустившись со сцены, направилась к столику, за которым рисовала Николь.

— Не составите ли мне компанию, мадмуазель Бланш? — раздалось за ее спиной, и Виктория замерла как вкопанная.

Через секунду ей стало неловко за столь странную реакцию на такой, казалось бы, обычный вопрос. Но дело было в том, что она уже догадалась, кто заговорил с ней.

Виктория неохотно обернулась.

Так и есть — он.

Тот, кто все время сидит за столиком у колонны, справа от сцены.

Тот, чей обжигающий взгляд преследует ее вот уже вторую неделю подряд…

Как-то Николь обратила внимание подруги на мужчину, который, по ее словам, весь вечер не спускал глаз с Виктории. Та сначала отшутилась, но, увидев его на следующий день, насторожилась.

Незнакомец был слишком хорош для того, чтобы предпочесть этот недорогой клуб более изысканным и престижным парижским заведениям. Правда, его дорогой костюм, скроенный по последней моде, показался Виктории слишком мрачным и даже несколько вызывающим на фоне пестрых одежд туристов и завсегдатаев клуба.

В последующие дни Виктория убедилась в правильности наблюдения Николь, но попыталась не придавать особого значения пристальному и навязчивому вниманию со стороны незнакомца, решив, что виной всему ее манера одеваться.

Николь всегда была ее советчицей в том, что касается модной одежды, и забраковала все вещи, которые привезла с собой Виктория, как старомодные и слишком строгие. Затем она повела подругу по магазинам и заставила купить несколько более подходящих, по ее мнению, нарядов.

Поначалу Виктория чувствовала себя неуютно в чересчур откровенных блузках, обтягивающих юбках и платьях. Но, прислушавшись к заверениям подруги, что ей нечего стыдиться своей фигуры, стала наслаждаться восхищенными взглядами, которые бросали на нее мужчины.

Однако пристальный, изучающий взгляд незнакомца неуловимо отличался от заинтересованных взглядов завсегдатаев и туристов. И вскоре Викторию начали одолевать тревожные мысли. Она даже пожалела о том, что оставила родным адрес Николь. Несмотря на то что они с Уильямом виделись редко, он вряд ли мог бы оставить без присмотра свою младшую сестру. Ей не раз казалось, что кто-то невидимый и неуловимый наблюдает за ней. Быть может, брат решил нанять детектива для слежки за ней? А после того как Николь указала ей на сумрачного незнакомца, Виктория еще больше уверилась в своем подозрении.

Она стала рассеянной и раздражительной. Ее короткие выступления перестали приносить былое удовольствие. Несколько раз целые куски произведений вылетали у нее из памяти, чего раньше никогда не случалось. Николь не упускала случая вспомнить о тайном воздыхателе подруги, но самой Виктории было не до шуток.

Поначалу она списывала свое волнение на перенапряжение и усталость. Однако вскоре осознала, что источником всех ее бед является пронзительный и открыто осуждающий взгляд незнакомого ей мужчины. От него девушку охватывала дрожь, а пальцы переставали слушаться…

Вот и сегодня Виктория настороженно ожидала появления странного посетителя и тщательно осмотрелась, прежде чем выйти на сцену. Но музыка и размышления так сильно увлекли ее, что она, к счастью, не сразу заметила его приход…

— Составить вам компанию? — замявшись, повторила Виктория и умоляюще посмотрела на Николь.

Но подруга, на миг подняв голову от рисунка, только озорно подмигнула ей.

— Да, разрешите вас чем-нибудь угостить, — произнес мужчина с легким иностранным акцентом, улыбаясь лишь уголками губ и продолжая сверлить ее своим пронзительным взглядом.

Виктория ощутила пробежавший по спине холодок. Тело отозвалось на пристальный взгляд его темно-карих глаз — грудь непривычно заныла, мысли затуманились.

В голове девушки неожиданно пронеслась странная мысль, что, если ей суждено когда-нибудь принадлежать мужчине, тот ни за что не должен быть таким эмоционально угнетающим и подавляющим, как незнакомец, стоящий перед ней. Но, несмотря на это, она не спешила уходить. Этот элегантный темноволосый мужчина был необычен. В нем ощущалось что-то властное, демоническое, необузданное. Он не походил ни на одного из тех, с кем девушка встречалась за последнее время. А ее всегда интриговало и манило все необычное, особенное.

— Прошу прощения, но у меня другие планы, — ответила наконец Виктория, указывая взглядом на Николь.

— Измените их. Ваша подруга никуда не денется.