Только любовь! - Страница 4

Она научилась играть на нескольких музыкальных инструментах и усовершенствовала свое мастерство в Сорбонне. Прожив в Париже несколько лет, Виктория говорила по-французски практически без акцента, так что в ней трудно было признать иностранку.

— А фамилия вашей матери тоже Бланш?

К чему все эти вопросы? — недоумевала Виктория.

— Да… — И, поколебавшись, поправилась: — Была. До замужества.

— Значит, Клоранс Бланш ваше настоящее имя? — не унимался собеседник.

У Виктории опять тревожно засосало под ложечкой.

— Более или менее.

Он сдержанно рассмеялся, но глаза впились в нее с новой силой. Только на этот раз в его слегка высокомерном взгляде сквозило изумление. Незнакомец смотрел так, будто читал ее как открытую книгу.

Что он себе позволяет? — подумала Виктория, с трудом преодолевая вновь охватившую ее панику. Нет, это просто смешно! Немыслимо! Он не может знать ее. За все время, проведенное в Париже, еще никто не усомнился в ее личности.

От его жесткого, безжалостного взгляда у нее пересохло во рту. Внезапно она почувствовала себя слабой и беззащитной, словно лань, попавшая в лапы льва.

Напряжение в ней достигло предела, так что Виктория почти физически ощущала его тяжесть.

— Более или менее, — приглушенно повторил он. — Значит, вы лжете, да?

— Я не лгу.

— Но и не говорите всю правду.

Никогда еще Виктория не сталкивалась с человеком, обладающим таким магнетизмом. Еще немного — и она выложит ему все как на духу!

— Вы ведь не француженка? — внезапно спросил он.

У нее по коже пробежал холодок. Неужели его в самом деле нанял Уильям?

— Вы же иностранец. Как можете определить, француженка я или нет? — съехидничала Виктория и натянуто улыбнулась.

— Я здесь не первый раз, и у меня хороший слух. Так что насчет моего вопроса?

— Моя мама…

— Француженка. Да, вы уже это говорили. — Он в упор смотрел на нее. — И вы прекрасно говорите по-французски, но… с легким акцентом.

— У меня нет никакого… — начала было Виктория, но мужчина властно прервал ее:

— Есть. И он становится заметнее, когда вы нервничаете.

Да уж, он хорошо постарался, чтобы взвинтить ей нервы до предела! Виктория нервно провела рукой по волосам и глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Он не знает, кто она. Просто не может этого знать. Осталась только одна неделя, напомнила она себе. Совсем скоро я окажусь дома, так что крупица правды не повредит.

— Вы правы, — кивнула Виктория. — Я выросла в другой стране. Но я владею французским в совершенстве.

— Вы случайно не американка? Вы мне кого-то напоминаете. Кого-то с фотографии в американском журнале… — словно размышляя, продолжал незнакомец.

— У меня своеобразное лицо. Многие путают меня с кем-то из знакомых или знаменитостей, — поспешно ответила девушка и неожиданно для себя поняла, что страх в ее душе исчез.

Нет, этот мужчина даже не догадывается, кто она и что ей нужно. Но было бы интересно посмотреть на него на ее месте — когда твою судьбу уже решили за тебя, а тебе остается только слепо повиноваться чужой воле!

— Значит, я не первый, кто задает вам подобные вопросы? — загадочно спросил он.

— Первый, кто задает мне столько много вопросов, — многозначительно ответила она. — Разве вежливость не входит в число ваших представлений о беседе с девушкой?

— В число моих представлений о беседе с девушкой входит гораздо больше, чем вы думаете.

Повисла долгая гнетущая пауза. Виктория ругала себя за опрометчиво сказанную фразу. Ей следовало держать себя в руках. Ей нет никакого дела до этого самоуверенного типа. Так же, как и ему до нее.

Она резко подалась вперед и глухо спросила:

— Кто вы такой?

— Мигель. Мигель Виллас.

Виктория несколько секунд смотрела на него, словно повторяя про себя его имя. Он произнес его медленно и внятно, чеканя каждый слог. Имя отпечаталось в ее сознании, однако, как девушка ни старалась что-либо вспомнить, оно ничего ей не сказало.

— Мигель Виллас, — задумчиво произнесла Виктория. — Звучит немного непривычно.

Мигель нарочито лениво откинулся на спинку стула. Итак, она не узнала его. Это было намного хуже, чем он предполагал. Он приготовился ко всему… но только не к тому, что невеста не узнает его, что даже его имя не наведет ее на определенные подозрения.

— Откуда вы, месье Виллас? — спросила Виктория, почему-то почувствовав облегчение.

— Называйте меня просто Мигель, — попросил он, подавляя вздох разочарования.

Ему стало абсолютно ясно, что он не женится на этой девушке, да и сама она еще не готова к браку и замужней жизни. Она молода, слишком молода. Ее возраст волновал его с самого начала. Но Уильям и Беатрис в один голос утверждали, что она взрослая и ответственная не по годам. Не даром Уильям не хотел давать адреса Виктории в Париже. Ему с трудом удалось уговорить его открыть местонахождение сестры в знак былой дружбы. Без сомнения, Уильям знал, чем здесь занимается его младшая сестренка. Конечно, он просил Мигеля не воспринимать все всерьез, назвав это девичьим капризом. И теперь Мигель убедился, что это за каприз. Все его наихудшие опасения подтверждались одно за другим.

— Я португалец. Но, по правде говоря, почти никогда не жил на родине, — ответил он.

— Неужели?

Мигель увидел, как в ее серых глазах заблестели искорки любопытства, так соответствующие неопытности и невинности, которыми буквально светилось лицо девушки… Тогда как тело излучало сексуальность зрелой женщины.